Однажды на свете родился человек. Зачем он родился? Он не знал. Почему — это было проще. Это — как все. Он родился, потому что его родили. Но зачем?
Скоро он узнал, что состояние, в котором он находился, вокруг называется жизнью. «Значит, — подумал человек, — я родился, чтобы жить. Но зачем?» Этого он тоже не знал. А чуть позже он узнал, что когда-нибудь тоже должен кого-то родить. Кому он это должен, этого ему никто не сказал, но ему сказали, что когда-нибудь после этого он умрет. И тот, кого он родит, тоже родит кого-то и позже тоже умрет, и так будет дальше и дальше, потому что все венчает смерть. Так зачем же рождаться, если все равно придется после умереть? «Чтобы жить»- отвечали ему. Но зачем?
Это был замкнутый круг вопросов «зачем», и найти ему ни начала, ни конца человек не мог. Но однажды человек заметил, что иногда жизнь доставляет ему удовольствие. Это случалось, когда ему было хорошо. То, что это называется удовольствием, он догадался сам. А когда он впервые сам догадался об этом, он понял вдруг, что может догадываться и о многом другом. И он перестал спрашивать (вокруг все равно знали ничуть не больше), он стал догадываться и понимать.
Человек заметил, что удовольствие — состояние редкое, а вообще-то он живет плохо. А еще он заметил, что пока он плохо живет, вопрос «зачем» не оставляет его. Но он улетучивается куда-то, исчезает, лишь только начинается состояние удовольствия, и человек стал думать: «Что нужно, чтобы было хорошо?»
Прошло время, и однажды человек оказался в совсем новом для себя состоянии, непохожем совсем на другие. Он догадался, что состояние это называется любовью. Но ему казалось странным, что одно и то же состояние иногда доставляет удовольствие, а иногда нестерпимые муки. Потом он заметил, что оно — удовольствие, если его тоже любили. А еще он догадался, что любят или не любят не по желанию. И это было самое печальное его открытие.
Но человек понял, что любовь — нечто емкое. Он понял, что любил и раньше, только не знал, что это называется так. А любить можно совсем разное: можно любить дело, другого человека — причем мужчину или женщину — и это оказалось так непохожим, можно любить просто множество явлений и вещей, например, кошек, небо, радость, полночь, август, сахар и многое-многое другое.
Человек любил. Не любили его. Ему часто говорили, что он хороший человек, но не любили — той единственно необходимой для жизни любовью. И когда человек это понял, он понял, почему ему плохо. Тогда он полюбил дело. Ему казалось, что, утонув в нем, он забудет вопрос «зачем». Наивный! Он забыл его только на время.
…Был праздник. Однажды человека полюбили. Только тогда он понял еще, что иногда удовольствие становится счастьем. И еще он понял, что счастье — еще более кратковременное состояние, чем удовольствие, и что с его концом приходит совсем новое состояние, которое называется «все равно». Человек это понял, конечно, когда праздник кончился. И тогда он решил умереть. Потому что все равно, еще только родившись, он должен был когда-то умереть. Правда, он не успел никого родить. Но зачем? Чтобы ему жить? А зачем?
Он был терпеливый человек. Он мог, конечно, долго ждать, как ждал прежде. Но он очень устал. Устал от бессмысленности своего бытия. И человек себя похоронил…
Наивный! Он решил, что узнал и понял в этой жизни уже все…
1985